<<<НазадЛитература по психологии(Научная)

Челпанов Г.И.
КЛАССИФИКАЦИЯ ДУШЕВНЫХ ЯВЛЕНИЙ

Челпанов Г.И. Очерки психологии. М.-Л.: Моск. акц. изд. об-во., 1926. С. 58-63.

Наблюдая душевную жизнь свою собственную и других: людей, мы замечаем огромное многообразие душевных явлений, их постоянную смену, текучесть и сложность. Чтобы иметь возможность сделать их предметом научного наблюдения, необходимо распределить все душевные явления на группы или классы более или менее однородных явлений. Такое распределение душевных явлений на классы, мы можем назвать классификацией душевных явлений. Такая классификация имеет огромное значение, между прочим, и для объяснения всех сложных душевных явлений. Уже и в обиходной жизни мы делим душевные явления на три основных класса: познания, чувства и воли. Мы или знаем что-либо, или чувствуем что-либо, или действуем каким-либо образом. Как мы увидим ниже, эта классификация может служить для практического применения, но нуждается в ближайшем объяснении, потому что при неправильном понимании ее, может показаться, что мы возвращаемся к теории способностей, допускавшей наличность: отдельно, друг от друга действующих душевных способностей. Вопрос о классификации душевных явлений получает для современной психологии принципиальную важность. В наше время, когда особенно развиваются стремления найти новые основы психологии, в последнее время настойчиво высказывалось мнение, что прежний метод изучения психологических явлений должен быть оставлен и должны быть введены новые методы, которые заключаются в том, что изучение душевной жизни начинается из движений человека, именно из изучения инстинктивных движений и внешних выражений душевных переживаний. В этом заключается сущность так называемой психологии поведения. Согласно этой психологии, существенной стороной душевной -жизни человека является движение, как результат его влечений, стремлений – вообще волевой деятельности в широком смысле слова. Но является ли "психология поведения" чем-либо новым, отменяющим прежнюю классификацию душевных явлений? Этого признать никак нельзя. И прежняя психология придавала исключительную важность изучению движений человека. Попытку обосновать на "движениях" всю душевную жизнь мы в очень определенной форме находим уже в психологии Г. Спенсера вышедшей в 1855 году.

Но как понимать утверждение, что душевные явления состоят из познаний, чувств и воли? В обыденной жизни псе три класса душевных явлений представляются обособленными, отделенными друг от друга. Если говорят, например: "я совершил это под влиянием известного чувства", кажется, будто бы, что чувства, существуя совершенно независимо от представлений и воли, оказывают воздействия на эти последние. Взгляд об отдельном существовании различных классов душевных явлений нашел свое выражение уже в древней философии. Платон, например, признавал, что душа имеет различные части, имеющие определенные функции, при чем каждая часть помещается и определенном месте организма. Так, например, разумная часть души помещается в голове, волевая часть – в груди, влечений – в животе.

За этой попыткой следует классификация Аристотеля, по которому все душевные явления делятся на два, класса: влечения и ощущения. Философы XVIII века признали реальность самостоятельных, независимых способностей, как причины душевных явлений. Дальнейшее развитие этого положения привело к созданию немецким физиологом Галлем (1758-1828 гг.) "теории способностей", согласно которой отдельные способности локализовались в определенных участках мозга. Как мы видели, теория Галля была скоро и науке оставлена в ее физиологической части и в той ее части, в которой она признавала наличность отдельных способностей.

Вместе с падением теории отдельных способностей, нужно было дать ответ на вопрос: что же лежит в основе душевной жизни, т.е. какой из классов душевной жизни является основным? И в самом деле, были все основания для такого вопроса. Нужно было отыскать одну душевную способность, которая могла бы объединять все душевные проявления.

Немецкий психолог Гербарт сделал попытку поставить в основу душевных явлений представления, т.е. класс явлений познания. Согласно этой теории, носящей название интеллектуализма, представления являются первоначальными, что же касается чувств и волевых процессов, то они являются результатом взаимодействия представлений. На смену интеллектуализма выдвигается теория, которая ставит чувство основой душевной жизни. Эта теория получила определенное выражение у Герберта Спенсера, который доказательство правильности своей теории черпает из рассмотрения зачаточной душевной жизни, в которой прежде всего возникают чувства. Например, ребенок, который не имеет еще никаких представлений, может плакать, т.е. испытывать чувство неудовольствия. Спенсер поэтому считает чувство первичным потому, что оно, по его мнению, раньше всего возникает в душевной жизни.

Стремление поставить в основу душевной жизни волю получило начало у немецкого философа Шопенгауера и было развито его новейшими последователями – немецкими же философами Вундтом и Паульсеном. Их учение носит название волюнтаризма. Согласно этому учению, первоначальная душевная жизнь есть в лечение, не сопровождаемое какими бы то ни было представлениями. Это первоначальное влечение Шопенгауер называет "слепым влечением". Например, инфузории стремятся к пище, не имея никакого представления об этой последней.

Для того, чтобы решить, что же является основой душевной жизни, мы рассмотрим, чем характеризуется. каждый класс душевных переживаний – познание, чувство и воля.

Начнем с познания, и именно с ощущения. Являясь простейшим познавательным актом, возникая под влиянием известного раздражения, ощущение необходимо предполагает определенный коррелат – именно ощущаемое и возникает даже у низших животных. В процессе ощущения на наше сознание что-то действует извне. Я ощущаю голубой цвет неба, я ощущаю холод льда, к которому я прикасаюсь.

Вместо воли мы будем употреблять "влечение" представляющее простейший вид волевого действия. Влечение: характеризуется наличностью активности, стремления воздействовать на внешний мир. Например, я вижу стакан с водой. В этом случае я до известной степени пассивен. Я беру стакан с водой и пью. Это есть действие под влиянием влечения; в нем я активен.

Существенным признаком чувства является наличность удовольствия или страдания. У чувства нет коррелата во внешнем мире. Оно существует только в нас самих, имеет чисто субъективный характер и служит как бы посредствующим звеном между познавательными и волевыми процессами.

Для разрешения нашего вопроса об основном классе душевных явлений и их взаимоотношений, мы станем на психогенетическую точку зрения и рассмотрим душевную жизнь какого-нибудь простейшего организма. Он всегда на воздействие внешнего мира реагирует, т.е. отвечает определенным чувством и движением. Мы знаем, что в самом простейшем организме имеются ощущающие и двигающие нервы, и организм состоит как бы из двух частей – реципирующей и активной. Различные раздражения заставляют организм реагировать на них. Сущность процесса реакции состоит в том, что при действии раздражений на концевые аппараты ощущающих нервов, организм получает то или иное ощущение (момент рецептивный), к которому присоединяется какое-либо чувство – удовольствия пли страдания. Смысл появления этих последних элементов заключается в том, чтобы указать организму значение того или иного раздражения для его благополучия. Удовольствие получается в случае благополучия и неудовольствие – в случае неблагополучия. Соединяясь друг о другом, процессы ощущения и чувство приводят организм в определенное движение (момент активный). Чувства, таким образом, являются связывающим звеном между ощущением и волевым движением.

Таким образом, уже на реакции простейшего организма мы видим нераздельность трех моментов: ощущения, чувства и движения. Мы видим, другими словами, что ощущение, чувство и движение представляют первоначально единичный акт в процессе душевного переживания; на этом примере мы можем также видеть, что представления могут вызывать движения, потому что они изначала связаны этими последними.

Процесс реакции, как мы его сейчас видели у элементарных организмов, протекает таким же образом и у высших организмов. Это и убеждает пас в том, что вообще все душевные переживания состоят из трех нераздельных, непосредственно связанных друг о другом элементов.

Этому утверждению, по-видимому, противоречит тот факт, что в душевной жизни взрослого сознания мы замечаем наличность чистых представлений, чистых чувств и т. п. По могут ли, на самом деле, существовать чистые чувства, чистые представления, чистые волевые акты? Рассматривая лаже простые познавательные акты, например когда мы внимательно прислушиваемся к каким-нибудь звукам, то мы замечаем в них присутствие известных чувств и активность (чувство усилия в акте внимания, известное настроение, связанное с ним). Отсюда мы можем сделать вывод, что чистого представления в психической жизни не бывает. Далее, известно, что некоторые мысли имеют всегда действенный характер вызывают стремление к их осуществлению, как бывает иногда при так называемом "чтении мыслей", столоверчении. Как мы видели, эти явления основываются на том, что представления влекут за собою известные движения, часто помимо сознания лица, совершающего движение. Это обстоятельство указывает на связь между представлениями и движениями.

Что касается чувств, то едва ли возможно возникновение их в нашем сознании в чистом виде. Почти всегда удовольствие или страдание связано с представлением о том или ином предмете. Кроме того, ощущения всегда имеют тот или иной чувственный тон. И, наконец, чувство связывается с волевыми элементами, так как является источником стремления, и, следовательно, волевые движения и чувства тесно соединены друг с другом.

Но может быть волевые движения могуч возникать без представления? И этого тоже нельзя допустить. Шопенгауер считает влечение слепым, отрицая присутствие в нем познавательных элементов. С этим никак согласиться нельзя. Даже самая зачаточная форма влечения характеризуется наличностью в ней познавательного элемента: именно, различения одного впечатления от другого. Движение без представления осуществиться не может. Следовательно, влечение даже в самой зачаточной форме руководится каким-нибудь представлением.

Но что сказать о чистых представлениях, которые мы иногда называем чистыми идеями? Могут ли они существовать в нашем сознании? Если мы даже допустим возможность "чистой идеи", то может ли такая идея приводить в движение нашу волю? Надо думать, что нет. Наши самые идеальные стремления, выражаемые нами в скорме отвлеченных понятий, навсегда замерли бы в чисто познавательной форме, не воплощаясь реально в жизнь, если бы они не окрашивались определенными чувствами. Таким образом, на вопрос, существует ли чистое представление, можно ответить только отрицательно, так как каждое представление стремится воплотиться в каком-либо действии. С другой стороны и представление без чувства, связанного с определенным двигательным механизмом, не может прийти в действие.

Итак, мы видим, что всякий душевный акт, самый простой и самый сложный, состоит из трех составных частей – интеллектуальной, эмоциональной и волевой, нераздельно связанных между собою. Лишь вследствие преобладания того или иного элемента в реальном психическом переживании, мы относим последний к области познания, чувства или воли. В действительности все виды душевных переживаний составляют нераздельный психический элемент. В этом смысле попытка выводить все виды душевных переживаний из одного основного класса совершенно утрачивает всякое значение.

Только в одном смысле мы можем ставить вопрос: какой момент душевной жизни является самым главным или имеет первичный характер, – именно, если мы будем иметь в виду, какая сторона душевной жизни имеет активный характер и способствует осуществлению самого психического процесса. Такой стороной мы должны будем признать волю. Признание воли первоначальным элементом психической жизни будет волюнтаризмом. Но этот волюнтаризм нужно отличать от того волюнтаризма, который считает основным элементом душевной жизни влечение, и котором не имеется на лицо представление и это последнее присоединяется к влечению только впоследствии, в процессе развития.

Итак, по вопросу о классификации душевных явлений – мы должны признать, что хотя общепризнанное деление всех душевных явлений на три класса и нужно признать вполне достигающим цели, однако к этому мы должны прибавить, что в реальном переживании все три элемента нераздельно связаны друг с другом.